Геннадий Прашкевич - Земля навылет[litres]

Голова закружилась, но доктор Макробер справился.

«Знаете, — сказала Ира Летчик весело и безжалостно, — вы многого не сможете понять, потому что мы сами чего-то не понимаем».

Доктор Макробер осторожно повел рукой.

Странно вытягиваясь, она ушла в бездонную глубину корзины. «Кротовая нора». В сотне световых лет от станции Хубу рука доктора Макробера прошла сквозь туманное плечо Котопахи. «У Сеятеля есть все, что есть в мире, и у него есть все, чего еще нет в мире».

На большой развертке возникла панорама горного склона.

Осыпи и обрывы падали вниз, тонули в зеленоватом разливе метановых облаков, в мутных разрывах проглядывали прихотливые извивы каньонов, круглился край планеты, взрезанный горными пиками. Среди звезд пылало маленькое злобное солнце, слегка размытое по краям, — намек на корону, а с запада обрывались в неизвестность тьмы стены исполинского кратера.

«Цикаду я бы держала в клетке».

«Почему?» — спросил доктор Макробер.

«В древности цикад всегда держали в клетках».

«Но почему?» — настаивал на вопросе доктор Макробер.

Прыгают. Ох, Сеятель, помоги мне! Доктор Макробер слышал каждую мысль Иры Летчик. Сеятель, ты видишь, какие ужасные у доктора Микробуса рубашки. Огонь не бывает пестрым, а на рубашки доктора Микробуса даже моль не садится. Ох, Сеятель, он думает, что если лиценциатов любить, то каждый, каждый, совсем каждый ответит на его любовь. Образумь доктора Микробуса, открой ему глаза шире, он уже не наполовину в будущем, а меньше. Не знаю почему, но я так чувствую. Может, он уже старый, а ты, Сеятель, не оглядываешься на него. И мне не разрешай оглядываться. Доктор Микробус — прошлое, как холмы за Уйгуром. Ох, Сеятель, не разрешай мне оглядываться. Вот ты даже на Большой взрыв не оглядываешься, а это красиво. Человек не может выиграть у тебя. Человек не может сыграть вничью с тобой. Он не может не проиграть тебе. Люди боятся, что ты вытеснишь нас с удобных планет, оставишь им только парочку ненадежных плутоидов — сидеть на льдах и выть в сторону вечности…

На развертке появилось хмурое лицо Ивена Летчика:

«Хотели видеть меня, доктор Макробер? Что вас интересует?»

«Рабочая орбита станции Хубу, Ивен».

«В реальном времени?»

«Да нет, пожалуй».

«А точнее?»

«Ну, скажем, день, когда лиценциаты покинули станцию».

Развертка немедленно изменила цвет. Над зеленоватыми впадинами, над коричневыми плато, над оранжевыми хребтами Марса неудержимо плыла яркая пульсирующая звездочка. Над перепаханной метеоритами Сирией, над извилистым лабиринтом Ночи, похожем сверху на обуглившийся отпечаток колючего доисторического растения, над скалистыми массивами Фарсид, проткнувшими своими пиками атмосферу. Ивен Летчик с бокового экрана подозрительно следил за доктором Макробером. Плато Дедалия, земля Сирен, чудовищная подкова Эллады, равнина Исиды, наконец, Ацидалийская (Ивен Летчик отер платком вспотевший лоб) и Чайна-таун, как всегда, оставшийся в стороне.

«Ивен!»

«Я здесь».

«Что произошло в день высадки лиценциатов?»

«На Марсе?» — вопрос Ивену Летчику явно не понравился.

Но это не имело значения. На втором боковом экране появился доктор У Пу, и он был готов ответить на любой вопрос. Морщинистое личико улыбалось. Правдивостью отличаются не только китайские девочки. Доктор У Пу быстро кивал: «В день высадки лиценциатов, доктор Макробер, на Марсе произошла крупная авария — на подземном метановом заводе, расположенном на земле Темпе».

«Причина аварии?»

«Нестыковка рабочих контейнеров».

Ну да, никаких других причин быть не может. Доктор Макробер прекрасно помнил беседу, сохранившуюся в памяти Мака.

Ивен Летчик тогда сказал: «В мире накопилось много масштабных угроз. Мы не можем избавиться от всех сразу. Тем более что часть этих угроз изначально встроена в нашу историю Вселенной».

Доктор У Пу ответил: «Мы не одно и то же считаем угрозами».

Ивен Летчик сказал: «Вы понимаете меня. Я дорожу здоровьем дочери».

Доктор У Пу с удовлетворением отметил: «Видите, к чему приводит отсутствие надежной связи. — Он явно намекал на что-то, хорошо известное начальнику станции Хубу. — В сущности, Делянка Сеятеля никому не нужна, кроме доктора Макробера. Проблема, на решение которой требуются миллиарды лет, для существ таких далеко не вечных, как мы, не может считаться проблемой. — И почему-то добавил: — Аппаратура пострадавшего завода нуждается в срочном обновлении».

«Почему вы не попросили о помощи раньше?»

«А почему вы не сделали того же?»

«Не все можно объяснить».

«Но надо пытаться».

«Раньше вас не сильно беспокоили такие аварии».

«Раньше вы не сильно жаловались на здоровье дочери».

«Значит, пришло время…» — сказал Ивен Летчик. А доктор У Пу добавил: «Вы, Ивен, выбираете здоровье дочери. Я выбираю атмосферу Марса…» И многозначительно добавил: «А в ухе вашей девочки смоллета?»

Ивен Летчик кивнул: «Да, это смоллета. Из запасов доктора Макробера».

И быстро спросил: «Вы часто посещаете Делянку Сеятеля?»

Доктор У Пу ответил: «Никогда».

«Но почему?»

«Аскрийские ледники будут скоро взорваны. Зачем посещать места, которых уже завтра не будет ни на одной карте? Чем скорее Аскрийские ледники превратятся в пар и воду, тем лучше. Смоллеты — опасность. Смоллеты — грозная опасность, Ивен. Смоллеты — неконтролируемая опасность». И почему-то взглянул на девочку: «Вы — дети. Вы еще никому не причинили боли». И улыбнулся: «Если будете хорошо бегать, сумеете спастись».

Конечно, оба знали больше, чем говорили.

Доктор Макробер весело откинулся в кресле. «Скажите, Ивен, прерывалась ли связь орбитальной станции с Чайна-таун и метановым заводом в день аварии?»

«Да, контрольные счетчики в тот день зафиксировали сбои».

«Как долго они длились? Это зафиксировано?»

«Шесть часов тридцать одну минуту».

Иллюминатор залило светом.

Алый луч, прожигая метановые облака, выбросился в пространство.

Одновременно с ослепительной вспышкой ворвались в эфир возбужденные веселые голоса: «…два тигра, два тигра…» Связь лиценциатов со станцией возобновилась. «Файка, подбери хвостики!» Но разве луч, вонзившийся в звездную тьму, можно считать первыми тактами? Похоже, Ира Летчик подумала о том же: «Никто не говорил, что такты должны быть непременно скрипичными?»

Новая чудовищная вспышка осветила атриум.

Свет был таким плотным, что заполнил каждую щель.

«Конец света», — подумал доктор Макробер. «Начало будущего», — подумала Ира Летчик. Голоса лиценциатов смешались. «Костя, ты здорово начал!» Правда, вряд ли такого концерта ожидали фаны Земли, Луны, орбитальных станций. «Глухой, помоги ему!» Гигантское синее яйцо взрыва бесшумно разбухало на подошве Аскрийской горы. Изнутри его пронизывали белые молнии. Огненная спираль стремительно раскручивалась, разбрасывая во все стороны сверкающие мальтийские кресты. А небо стремительно выцветало, ошеломленное убийственным светом, страшно и безмолвно расталкивающим материю.